Ночью, при луне... - Джеки Д`Алессандро

У нее участилось дыхание, она зажмурилась и раскрыла губы. Обняв его за шею, она заерзала под ним – сначала неуклюже, но быстро подстроилась под заданный им ритм. Он видел, как нарастает ее возбуждение, и старался не обогнать ее. Его броски стали длиннее, глубже, пока она не вскрикнула и не выгнулась под ним.

Как только ее тело перестало содрогаться, он вышел из нее, причем это усилие едва не стоило ему жизни. Крепко прижавшись к ней всем телом, он выбросил семя, исторгнув продолжительный низкий стон наслаждения. Совершенно опустошенный, рухнул на нее, зарылся лицом в ароматном тепле ее шеи и закрыл глаза.

Когда его дыхание более или менее вернулось к норме, он поднял голову. И увидел, что она смотрит на него сияющими глазами.

– Силы небесные, – прошептала она. – Это было…

Он водворил на место упавшую на щеку прядь волос.

– Да, это было.

Она едва могла дышать.

– Мэтью? Ты помнишь, я тебе сказала, что хочу испытать все, что можно, один-единственный разок, с тобой?

У него дрогнул уголок рта.

– Разве можно забыть столь соблазнительное предложение?

– Ну так вот: я передумала.

– Боюсь, что говорить об этом несколько поздновато.

Она покачала головой:

– Нет. Я имею в виду ту часть заявления, где говорится «один-единственный разок». Боюсь, что после того, как я узнала, насколько это приятно, одного разочка мне будет недостаточно.

– Понятно. Значит, тебе желательно еще раз устроить сегодня свои греховные игры с моим телом?

– Если ты не слишком сильно возражаешь.

– Я постараюсь мужественно перенести страдания.

На ее лице расцвела улыбка, и она притянула к себе его голову для поцелуя. И когда его губы встретились с ее губами, он понял, что для него тоже одного разочка было бы недостаточно.

Когда внутренний голос сообщил ему, что и миллиона раз ему было бы недостаточно, он, хотя и не без труда, постарался вообще игнорировать его.

Глава 16

Когда Мэтью поднялся с постели Сары, занималось тускло-серое дождливое утро. Прежде чем начать одеваться, он взглянул на нее и какое-то время не мог оторваться от представшей перед ним картины: ее волосы веером разметались по подушкам, обнаженное плечо выглядывало из-под покрывала. После того как они занимались любовью второй раз, Сара заснула, положив голову ему на грудь. Одна ее рука лежала поперек его живота, бедро расположилось между его бедрами.

Он не спал, глядя в потолок, прислушиваясь к ее дыханию и время от времени нежно целуя ее волосы и наслаждаясь ощущением ее тела, свернувшегося калачиком рядом с ним.

Но теперь их ночь закончилась, и ему пора было возвращаться в свою спальню, пока не проснулся весь дом. Не сводя глаз со спящей Сары, он поднял с пола брюки и натянул их. Уйти из ее постели и из комнаты оказалось значительно труднее, чем он предполагал. Он надеялся насладиться их ночью, проведенной вместе, соблазнить ее, научить заниматься любовью и получать от этого удовольствие.

Но он совсем не ожидал, что ему будет казаться, будто соблазнили его. Будто это ему показали, какая красота заключена в самом любовном акте. Что это его научили распознавать все оттенки подлинного наслаждения. Несмотря на весь его предыдущий опыт, именно в ее неопытных руках он постиг разницу между элементарным удовлетворением похоти и участием в физическом акте обладания человеком, которого любишь.

Он не ожидал состояния глубокой умиротворенности, которая охватила каждую клеточку его существа. Он не мог даже надеяться быть таким счастливым с девственницей. По правде говоря, если бы кто-нибудь высказал такое предположение, он бы просто расхохотался.

Все это говорило о том, что ему еще многому предстоит научиться. И что Сара – неопытная, невинная Сара, которая не видела и не делала даже малой Доли того, что видел и делал он, – знает больше о жизни и любви, о щедрости и доброте, чем любая из тех, с кем он когда-либо встречался. И эта самая Сара всего через несколько дней навсегда уйдет из его жизни. Если он не найдет деньги…

А если найдет, то он сможет жениться, и жениться на Саре. При одной мысли об этом картина мрачного одинокого будущего, которую он рисовал для себя, озарилась золотистым солнечным светом. Это означало, что он обязан найти деньги. У него осталось три дня и оставшиеся несколько акров земли в розарии. И твердое намерение довести дело до конца.

Подняв с пола измятую рубашку, он быстро оделся. Потом, нежно поцеловав Сару в висок, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Торопливо шагая по коридору в сторону своей спальни, он завернул за угол и остановился как вкопанный. Ему навстречу шел Дэниел. Он был хмур, глаза опущены. Он, судя по всему, гулял в саду, потому что промок и был забрызган грязью.

Подняв глаза, он запнулся. Их взгляды встретились. Мэтью удивленно поднял брови, окинув взглядом промокшую грязную одежду друга:

– Где ты был?

Дэниел, точно так же как Мэтью, удивленно поднял брови, наверняка заметив беспорядок в его одежде.

– Думаю, абсолютно ясно, где я был, – тихо сказал Дэниел, подходя к нему поближе. – Я был в саду.

– Что-нибудь случилось? Разве ты не заметил, какая ужасная погода?

– Заметил. По правде говоря, я искал тебя. Не обнаружив тебя в спальне, подумал, что ты принял безумное решение продолжать раскопки, несмотря на бурю.

– И решил помочь мне?

– Я надеялся как минимум остановить тебя. И убедиться, что с тобой все в порядке. Но мои выводы относительно твоего местонахождения были абсолютно неправильными. – Он окинул взглядом коридор. – Я хотел бы переодеться в сухую одежду. Может быть, продолжим наш разговор у меня в комнате?

Мэтью кивнул в знак согласия. В коридоре на них мог наткнуться кто угодно, и он не хотел рисковать, что их разговор услышат.

В комнате Дэниела Мэтью, опираясь на каминную полку, уставился на тлеющие в камине угольки, а его друг стал переодеваться. Вскоре Дэниел присоединился к нему. Волосы у него были еще мокрые, но он уже был в сухой одежде: желтовато-коричневых брюках и свежей белой сорочке.

– Зачем ты пошел в мою спальню? – спросил Мэтью.

– Я не мог заснуть и подумал, что, может быть, ты тоже мучаешься бессонницей и мы вместе выпьем бренди. – Он окинул задумчивым взглядом измятую одежду Мэтью: – Поскольку тебя не было в твоей спальне, а также в саду, возникает вопрос: в чьей спальне ты был? В спальне прекрасной богатой наследницы, на которой надеешься жениться и приданое которой отчаянно нужно тебе? Или в спальне некрасивой старой девы, с которой ты не сводишь глаз, но у которой нет столь необходимых тебе денег?

Мэтью оттолкнулся от каминной полки и прищурил глаза. Однако Дэниел, подняв руку, не дал ему заговорить.